Отчеканенная свобода

https://kommari.livejournal.com/3753159.html

Газета "Нью-йоркские времена", газета солидная, не какой-нибудь там таблоид, сообщила, что США В 2019 ГОДУ послали в КНДР команду спецназа с каким-то там секретным заданием, в ходе которого американцы случайно встретили северокорейских рыбаков, которых они приняли за пограничников, всех их убили и смылись.

Нормально так. КНДР ни на кого не нападало, сидят там себе на попе ровненько, не отсвечивают. И вот так запросто: американцы влезли, убили мирняк - и как само собой разумеется.

Тут просто читал какое-то интервью любимой Кайи Каллас (нет на самом деле), и она такая говорит: мы не можем позволить русским разрушать мир, построенном на правилах.

Это, б***, такие у вас правила: куда хочем, посылаем головорезов, которые убивают каких-то вообще посторонних людей?

Охренеть вообще-то. И охренеть еще больше, что в общем реакция у всех, кто про это комментирует - что это как бы обычное дело. Никто даже вопросом не задается: ЭТО ВООБЩЕ ЧТО ТАКОЕ?!

https://kommari.livejournal.com/3753159.html

https://kommari.livejournal.com/3752848.html

Я не по части военной истории, но политической историей интересуюсь, в том числе и Польши, потому что в ней без СССР не обошлось.


Автор: Grzegorz Górski

Название: Wrzesień 1939. Nowe spojrzenie.

Год: 2017

Издательство: Jagiellońskie Wydawnictwo Naukowe

Место издания: Toruń

ISBN: 978-83-65824-02-8

файл pdf (на польском)

Резюме книги Гжегожа Гурского «Сентябрь 1939. Новый взгляд».

Введение

Автор, Гжегож Гурский, начинает с критики польской историографии, посвященной событиям 1939 года. По его мнению, после 1989 года, несмотря на открывшиеся возможности для объективных исследований, большинство работ продолжают повторять устоявшиеся, однообразные тезисы, лишенные свежего взгляда и критического анализа. Он отмечает, что такая стагнация позволяет немецкой и российской историографии продвигать односторонние, а порой и пропагандистские, взгляды на историю, в которых Польша и министр иностранных дел Юзеф Бек выставляются виновниками начала Второй мировой войны. Автор сетует на то, что попытки начать дискуссию, в том числе его собственная книга «Сентябрь 1939. Альтернативные размышления» и работа Петра Зыховича «Пакт Риббентроп-Бек», были проигнорированы профессиональными историками.

В данной книге Гурский ставит своей целью пересмотреть устоявшиеся взгляды, в том числе и некоторые из своих собственных, высказанных ранее. В частности, он намерен более мягко оценить действия министра Бека, учитывая огромное внутриполитическое давление со стороны маршала Эдварда Рыдз-Смиглы.

Основные тезисы книги, сформулированные автором во введении:

    Мировая война не обязательно должна была начаться в сентябре 1939 года, и уж точно не с нападения на Польшу.

Польско-германская война стала результатом «преступных ошибок» в оценке собственного положения и интересов, допущенных польской правящей элитой, особенно в 1938 году во время чехословацкого кризиса и на рубеже 1938-1939 годов.

Эти ошибки привели к тому, что война началась в наихудший для Польши момент и в наихудших условиях — при активном враждебном участии обоих могущественных соседей.

Серьезные просчеты польского военного командования в планировании и развертывании армии привели к неоправданному и неожиданному полному военному разгрому.

Автор также подчеркивает, что ключевым фактором, определившим резкий поворот в польско-германских отношениях, стала

дипломатическая игра вокруг Словакии. Кроме того, он указывает на ожесточенную борьбу внутри польской правящей элиты за пост президента, которая оказывала огромное влияние на внешнеполитические решения.

Глава 1: Канцлер... в высшей степени доволен

В этой главе описывается период относительной стабилизации международного положения Польши после заключения договоров о ненападении с СССР (1932) и Германией (1934). Эти пакты, ставшие большим успехом маршала Пилсудского и его преемника Юзефа Бека, позволили Польше поддерживать политику «равной дистанции» от обоих соседей.

В это время (до конца 1937 года) основными очагами напряженности в Европе считались гражданская война в Испании и агрессивная политика Италии в Средиземноморье. Германия под руководством Гитлера, хотя и вызывала беспокойство ремилитаризацией Рейнской области, воспринималась многими на Западе как положительная сила — экономически успешная и, что особенно важно, являющаяся барьером против коммунизма.

Бек, следуя заветам Пилсудского, с недоверием относился к системе коллективной безопасности и союзу с Францией, чья внутренняя политическая нестабильность и пассивность во время рейнского кризиса окончательно убедили его в ее ненадежности. Это, в свою очередь, вело к видимому польско-германскому сближению, которое подкреплялось частыми встречами на высшем уровне и демонстративным уважением, которое Гитлер выказывал покойному Пилсудскому.

В ходе встреч с Беком в 1935 году Гитлер неоднократно подчеркивал важность хороших отношений с Польшей. Автор отмечает, что в тот момент Гитлер, вероятно, был искренен, так как для реализации его планов (аншлюс Австрии, расчленение Чехословакии и последующая борьба с Францией) ему была необходима дружественная нейтральность Польши на востоке. Примечательно, что уже в 1935 году Гитлер мимоходом упомянул идею строительства экстерриториальной автострады и железной дороги через «польский коридор», на что Бек тогда не обратил внимания.

К концу 1937 года, особенно после подписания польско-германской декларации о национальных меньшинствах, в Европе сложилось устойчивое мнение, что Польша является близким союзником Германии.

Глава 2: Канцлер выражает... величайшее доверие

На рубеже 1937-1938 годов Гитлер решил перейти к более активным действиям. Его главной целью на тот момент автор считает разгром Франции. Для этого требовалось обезопасить восточный тыл, нейтрализовав союзников Франции — Польшу и Чехословакию.

Чехословакия была идеальной первой жертвой. Она была внутренне нестабильна из-за многочисленных национальных меньшинств (немцы, словаки, венгры, поляки), которых Прага систематически ущемляла. Кроме того, она воспринималась как плацдарм СССР в Центральной Европе. Для успеха операции против Чехословакии, а перед этим — аншлюса Австрии, Гитлеру была жизненно необходима поддержка или хотя бы благожелательный нейтралитет Польши.

В январе 1938 года в Берлине состоялись ключевые переговоры Бека с Герингом и Гитлером. Зная о полученном от лорда Галифакса «зеленом свете» на действия в Центральной Европе, немцы, тем не менее, стремились заручиться поддержкой Польши. В ходе этих встреч Бек дал практически безоговорочное согласие на аншлюс Австрии, заявив, что у Польши там лишь экономические интересы. В отношении Чехословакии он обозначил заинтересованность в судьбе польского меньшинства в Заользье и в «способе решения чешских вопросов». Автор утверждает, что под этой туманной формулировкой скрывалось стремление Польши установить свой протекторат над Словакией после распада Чехословакии.

Гурский считает, что в этот момент Бек совершил роковую ошибку: он предоставил Германии полную свободу действий, не потребовав взамен никаких твердых гарантий по самым важным для Польши вопросам, в первую очередь — по статусу Гданьска. Хотя Гитлер был готов на любые уступки (по аналогии с тем, как он отдал Муссолини Южный Тироль в обмен на поддержку аншлюса), Бек не воспользовался этой уникальной возможностью. В результате после этих переговоров и публичного заявления Гитлера в Рейхстаге 20 февраля 1938 года, где он признал права Польши в Гданьске, Польша в глазах всей Европы окончательно превратилась в ближайшего союзника Третьего Рейха.

Глава 3: Предложения по Гданьску

После Мюнхенского соглашения Гитлер рассматривал дальнейшие шаги, и для их реализации ему по-прежнему была нужна поддержка Польши. Одновременно в самой Польше после возвращения Заользья царила эйфория и нарастали «великодержавные» настроения, особенно в кругах, близких к маршалу Рыдз-Смиглы. Эта атмосфера, а также острая внутриполитическая борьба за пост президента, который должен был освободиться в 1940 году, сильно ограничивали пространство для маневра Бека.

24 октября 1938 года состоялась встреча Риббентропа с послом Липским. Автор категорически отвергает устоявшуюся трактовку этой встречи как начала антипольской кампании. Он доказывает, что инициатива исходила от польской стороны, которая еще с лета 1938 года готовила предложения по

Globallösung — комплексному урегулированию всех спорных вопросов. Предложения Риббентропа (возвращение Гданьска Рейху с сохранением польских экономических прав, экстерриториальная автострада, продление пакта о ненападении и присоединение Польши к Антикоминтерновскому пакту) были, по сути, ответом на польские инициативы и в тот момент выглядели вполне приемлемыми.

Однако для польской элиты, находившейся в состоянии эйфории, любая уступка по Гданьску была уже немыслима. Бек, оказавшись под давлением военных, был вынужден занять более жесткую позицию, чем планировал.

Ключевым моментом, окончательно разрушившим доверие, по мнению автора, стало нарушение Гитлером договоренностей по Словакии. В январе 1939 года во время встречи с Беком Гитлер дал понять, что Германия не согласится на единоличный польский протекторат над Словакией. Это был страшный удар для Бека, так как именно контроль над Словакией был для него главной компенсацией за стратегическое ослабление Польши в результате аншлюса и распада Чехословакии. Он воспринял это как прямое предательство и свидетельство того, что Германия стремится к окружению и вассализации Польши.

Глава 4: Это просто: МЫ БУДЕМ ДРАТЬСЯ

События марта 1939 года — окончательная ликвидация Чехословакии, провозглашение независимости Словакии под немецким протекторатом и аннексия Клайпеды — стали для польского руководства подтверждением самых худших опасений. Действия Германии были восприняты как прямое окружение страны с целью ее подчинения.

Реакция Польши была немедленной. 23 марта была объявлена частичная «тревожная» мобилизация четырех дивизий и одной кавалерийской бригады. Автор подчеркивает, что это решение было принято под сильным давлением военных во главе с Рыдз-Смиглы и знаменовало собой переход на «военные рельсы». В этой атмосфере 31 марта Польша приняла британские гарантии независимости, которые были предложены Лондоном в отчаянной попытке отвлечь внимание Гитлера от Запада на Восток.

Гурский анализирует знаменитую фразу Бека, произнесенную на совещании в МИД 24 марта: «Это просто: будем драться». Он считает, что это решение было принято поспешно и эмоционально, без трезвой оценки последствий и реальных возможностей страны. Польская элита, по его мнению, неверно оценила как военную мощь Германии, так и собственную, переоценив ее после легких успехов на литовском и чехословацком направлениях.

Глава 5: Стоит ли умирать за Гданьск?

Визит Бека в Лондон в начале апреля 1939 года автор оценивает как дипломатическую катастрофу. Британцы, надеясь создать широкий антигерманский фронт в Восточной и Юго-Восточной Европе, столкнулись с полным нежеланием Бека брать на себя какие-либо обязательства, выходящие за рамки прямых интересов Польши. Он категорически отказался от совместных гарантий для Румынии, что было ключевым элементом британской стратегии, а также от любых комбинаций с участием СССР.

Самую большую ошибку, по мнению автора, Бек совершил, когда

ввел британцев в заблуждение относительно серьезности германских предложений по Гданьску, представив их как незначительные «сондажи». Когда Гитлер 28 апреля в своей речи в Рейхстаге публично раскрыл детали переговоров, британское правительство почувствовало себя обманутым и втянутым в локальный польско-германский спор. С этого момента их доверие к Беку было подорвано, а готовность оказывать реальную помощь Польше резко снизилась. Лондон и Париж переключили свое внимание на поиск компромисса по Гданьску, а не на подготовку к войне в его защиту.

Политика Бека в конечном итоге привела к изоляции Польши. Отказавшись от создания широкого блока на востоке и не сумев построить доверительных отношений с западными союзниками, он способствовал сближению Германии и СССР, которое и предрешило судьбу его страны.

Глава 6: Истечь кровью... врага, выиграть время

В этой главе автор подвергает сокрушительной критике польское военное планирование в 1939 году. Он утверждает, что у Польши

не было завершенного и проработанного плана оборонительной войны («План Запад»). То, что существовало, было набором импровизаций, основанных на устаревших, преимущественно наступательных концепциях.

До 1936 года все польские планы против Германии носили исключительно наступательный характер, что было логично, учитывая слабость Рейхсвера. Однако и после начала перевооружения Германии польский Генштаб не разработал адекватной оборонительной доктрины. Автор доказывает, что развертывание польских армий в сентябре 1939 года было не оборонительным, а

наступательно-оборонительным. Большинство соединений были выдвинуты далеко к границам, а не на так называемую «главную линию обороны» (по рекам Нарев, Висла, Сан), которая, по его мнению, является послевоенным мифом, созданным для оправдания поражения.

Основная идея польского командования, по Гурскому, заключалась в том, чтобы заманить главный удар немецких танковых клиньев в ловушку в районе Ченстоховы-Петркува, а затем разгромить их контрударом стратегического резерва — армии «Прусы». После этого предполагалось перейти в общее контрнаступление на территорию Германии. Этот рискованный план, повторявший маневр Пилсудского 1920 года, не имел запасных вариантов и не учитывал качественного превосходства немцев в доктрине, командовании и связи.

Глава 7: Солнце всходит...

Эта глава посвящена анализу хода самой Сентябрьской кампании. Автор утверждает, что поражение не было предопределено исключительно материальным превосходством немцев. Ключевыми факторами катастрофы стали:

    Хаос в высшем командовании. Решение маршала Рыдз-Смиглы об эвакуации Главного штаба из Варшавы в Брест 7 сентября автор называет «абсурдным» и «фатальным». Оно привело к полному параличу управления войсками в самый критический момент.

Некомпетентность командующих армиями. Гурский дает крайне негативную оценку действиям практически всех польских генералов (Роммеля, Бортновского, Шиллинга, Фабриция и др.), обвиняя их в паникерстве, потере связи с войсками и неспособности к инициативе. Единственным исключением он называет генерала Кутшебу.

Миф о танковом превосходстве. Автор приводит технические данные, доказывающие, что большинство немецких танков (PzKpfw I и II) были легко уязвимы для польского противотанкового оружия (37-мм пушки «Бофорс» и противотанковые ружья wz. 35), которого в войсках было достаточно. Проблема была не в нехватке вооружений, а в неправильном их применении и плохом командовании.

Невысокая скорость «блицкрига». Анализ темпов продвижения немецких войск показывает, что они не были сверхвысокими (в среднем 15-30 км в сутки) и резко падали при столкновении с организованным сопротивлением.

Гурский приходит к выводу, что кампания была проиграна в период с 6 по 12 сентября из-за фатальных ошибок верховного командования, а не из-за неспособности польской армии к сопротивлению. Битва на Бзуре была упущенной возможностью, которая при должной поддержке со стороны Варшавы могла бы изменить ход кампании и, возможно, отсрочить или предотвратить советское вторжение.

Заключение

В заключении автор подводит итоги. Министр Бек, стремившийся создать блок стран «Междуморья» для противовеса Германии и СССР, не смог использовать уникальный исторический шанс, предоставленный ему в 1938-1939 годах, когда Великобритания была готова поддержать эту идею. Его ошибки, непоследовательность и неспособность отказаться от игры на два фронта привели Польшу к изоляции.

Решение польского руководства вступить в войну было основано на ошибочной предпосылке, что время работает против Польши, и на переоценке собственных сил. Военный план был не оборонительным, а авантюрным, наступательно-оборонительным, что в столкновении с прекрасно организованной военной машиной Германии привело к катастрофе. Ответственность за это несет вся правящая элита, но в первую очередь — маршал Рыдз-Смиглы, чьи действия во время войны были продиктованы не столько стратегической необходимостью, сколько личными амбициями и паникой.

В конечном счете, по мнению автора, Польша заплатила непомерную цену за «честь», в то время как другие страны, выбравшие путь компромисса или союза с Гитлером, понесли несравненно меньшие потери. Войны можно было избежать, или, по крайней мере, отсрочить, но польская элита оказалась не на высоте исторического вызова, что привело страну к одной из величайших трагедий в ее истории.

https://kommari.livejournal.com/3752848.html